Эксперты предлагают не наращивать госрасходы, а расширять налоговые стимулы
Казахстан планирует увеличить ежегодное государственное финансирование геологоразведки примерно в четыре раза. Эксперты предлагают не наращивать госрасходы, а расширять налоговые стимулы.
Госпрограмма геологической разведки на 2021–2025 годы, которую правительство РК утвердило в прошлом году, будет преобразована в Национальный проект по развитию геологоразведочной отрасли.
Планируемый объем финансирования геологоразведочных работ ранних стадий, которые будут в ближайшие пять лет финансироваться из бюджета, в последней редакции Национального проекта вырос на 7%, с 153,7 до 165,2 млрд тенге (или по 33 млрд тенге в год), сообщает разработчик документа – Министерство экологии, геологии и природных ресурсов РК.
Последнее десятилетие государство выделяло на геологоразведку в среднем 7,5 млрд тенге в год – такие данные приводил вице-министр экологии, геологии и природных ресурсов Сериккали Брекешев. Другими словами, госрасходы нарастят четырехкратно. Однако эксперты опасаются, что программа в ее нынешнем виде окажется неэффективной.
.jpg)
Ситуация плачевная
По прогнозу в Концепции развития геологической отрасли до 2030 года, утвержденной в 2012 году, запасы цветных и благородных металлов в Казахстане ограничены и могут быть отработаны за 12–15 лет. Такая ситуация сложилась из-за нарушения баланса между приростом запасов и добычей сырья. Из документа следует, что большая доля запасов в РК низкого качества, из-за чего в эксплуатацию вовлечены только 35% разведанных запасов. Основная часть минерально-сырьевой базы республики сформирована в 1970–1980-х.
В геологии существует «золотой» стандарт, согласно которому на добычу одной тонны должно приходиться две тонны восполненных запасов. Официальный анализ данных 2016–2018 годов показал, что коэффициент восполняемости по золоту, свинцу и цинку в РК составляет 0,13. Это означает, что восполняемые запасы сопоставимы только с 13% добытого сырья. По словам председателя исполнительного комитета Профессионального объединения независимых экспертов недр (ПОНЭН) Георгия Фреймана, советская геологоразведка планировала работы так, чтобы прирост запасов превышал погашение минимум в 1,5–2 раза.
Учитывался фактор, что не всегда вновь открытое месторождение будет освоено быстро из-за отсутствия инфраструктуры, линий электропередачи и воды.
«30 лет мы добываем преимущественно старые запасы, давно открытые месторождения, которые уже были найдены. Абсолютно новых месторождений у нас единицы, и они не восполняют те темпы, которыми мы отрабатываем недра. При этом проблема существует во всем мире – новых месторождений практически нет. Конечно, есть громкие открытия, но общемировая картина с погашением и восполнением запасов похожа на нашу», – считает эксперт одной из казахстанских горнорудных компаний Илья Гарбузов.
Денег мало, масштаб не тот
Первое, на что обращают внимание критики программы, – деньги. К 165,2 млрд государственных денег, как ожидают авторы программы геологоразведки, до 2025-го удастся привлечь частные и квазигосударственные средства. Недропользователи, по оценке казахстанских властей, в ближайшие пять лет могут инвестировать в геологоразведку еще 800 млрд тенге, из которых 680 млрд пойдут на исследование месторождений углеводородного сырья (УВС), еще 100 млрд тенге – месторождений твердых полезных ископаемых (ТПИ). Не менее 52% средств, которые по программе должен пустить на геологоразведку корпоративный сектор, вложат государственные или квазигосударственные структуры («КазМунайГаз», «Казатомпром» и другие).
Почти 1 трлн тенге на пять лет смотрится как солидная сумма, однако, по расчетам Фреймана, инвестиции в геологоразведку, запланированные на 2021–2025 годы в РК, с учетом затрат недропользователей составляют около 17% от годового бюджета (в пересчете на доллары США) Министерства геологии Казахской ССР в 1991 году.
«Отсюда вы можете судить о большой разнице, которая существует между (текущей ситуацией. – «Курсив») и системной геологией, которая была в 1991 году», – добавляет эксперт ПОНЭН.
В качестве другого примера Фрейман сравнивает количество работников в геологоразведке в 1991 и в 2021–2025 годах (прогноз госпрограммы). Если в 1991 году в отрасли было задействовано 82 тыс. геологоразведчиков (геологов, геофизиков, буровиков и др.), то в следующие пять лет в геологоразведке будут работать 12,1 тыс. человек ежегодно.
Второе – необходимость в более детальных исследованиях. Планируемые в программе исследования 2021–2025 годов нацелены на увеличение прогнозных ресурсов минерального сырья. Бизнес-модель выглядит следующим образом: государство вложится в несколько видов исследования площадей, благодаря чему увеличит объем информации о возможных ресурсах УВС и ТПИ, которые в дальнейшем будут доразведывать частные инвесторы. Таким образом, государство пытается сгенерировать «лиды» для крупных и юниорских компаний, которые, как ожидается, инвестируют средства в дополнительное изучение наиболее привлекательных площадей с постановкой на баланс промышленных запасов.
Для изучения ТПИ запланированы три вида исследований масштаба 1:200 000: геологическое доизучение площадей (ГДП-200), геолого-минералогическое картирование (ГМК-200) и глубинное геологическое картирование (ГГК-200). Работы будут проходить в Актюбинской, Костанайской, Северо-Казахстанской, Акмолинской, Карагандинской, Жамбылской, Кызылординской, Павлодарской и Восточно-Казахстанской областях.
Но насколько полезным будет такое изучение? В программе фиксируется, что на 2021 год охват территории по изученности методом ГДП-200 в масштабе 1:200 000 достигает 95%. По словам эксперта ПОНЭН, исследование в этом масштабе уже проводилось, теперь же важно провести изучение в масштабе 1:50 000, который позволяет доводить прогнозные ресурсы до более высоких категорий.
«Это позволит дать более близкий конечный результат, который можно передавать для частного недропользования», – поясняет Фрейман.
Авторы программы геологоразведки также планируют работы в масштабе 1:50 000 «с составлением геологической основы для поисковых работ за счет средств республиканского бюджета». В Минэкологии говорят, что к 2025 году в этом масштабе изучат около 15 тыс. кв. км. Для сравнения: в масштабе 1:200 000 методом ГДП-200 в Казахстане изучено 1,18 млн кв. км.
Третья проблема – кадры. Несмотря на то что с начала 1990-х в Казахстан пришли мировые лидеры горнодобывающего рынка Newmont, Rio Tinto, BHP, которые получили большие площади для изучения, масштабы их геологоразведочных работ относительно территории РК были небольшими. В результате, анализирует Гарбузов, большой системной передачи технологий и опыта казахстанским специалистам так и не произошло. Он полагает, что в Казахстане может не хватить специалистов для выполнения госпрограммы геологоразведки.
«Действительно важно не только количество, но и качество кадров. У нас сохранились технологии 1980-х, а в XXI веке нужны технологии нового столетия», – подчеркивает эксперт.
По оценке Фреймана, ликвидация в конце прошлого века министерства геологии Республики Казахстан, как самостоятельного госоргана, стала одной из главных причин прекращения масштабных и эффективных геологических исследований в стране. По его словам, передача функций компетентного органа в области геологии в многопрофильные министерства, а также рассредоточение функций геологического изучения и недропользования на три ведомства (Минэнерго, МИИР и МЭГПР) не позволяет целенаправленно осуществлять госполитику по восполнению минерально-сырьевой базы.
Фокус на налогах
В госпрограмме приоритетными видами из числа твердых полезных ископаемых опеделены золото, медь, полиметаллы (свинец, цинк), углеводороды, уран и редкие земли. По результатам работ планируется выявить до 40–50 новых перспективных площадей по ТПИ и к концу 2025 года осуществить прирост прогнозных ресурсов: золота – до 200 тонн, меди – до 5 млн тонн, полиметаллов – до 5 млн тонн, урана – до 50 тыс. тонн.
.jpg)
Как объясняет Фрейман, фактический результат работ можно будет оценить по итогам присвоенных категорий прогнозным ресурсам (P1, P2, P3). При исследованиях в масштабе 1:200 000 прогнозные ресурсы могут получить категорию P3. Коэффициент перевода P3 в более высокую категорию C2 (предварительно оцененные запасы) составляет 0,07.
«Другими словам, только 7% от прогнозных ресурсов может быть разведано до категории C2. Когда говорят о приросте прогнозных ресурсов золота до 200 тонн, это ни о чем не говорит. Если это будет категория P3, мы умножаем на 7% и получаем 14 тонн золота. При достигнутом объеме том объеме ежегодной добычи золота — это капля в море», – уточняет эксперт.
Определение прогнозных ресурсов – это лишь ориентир, и нет никакой гарантии обнаружения месторождения, подчеркивает Гарбузов.
«В целом, чтобы разведать даже запасы С2 на площади с прогнозными ресурсами Р2 или Р3, нужно проделать колоссальную работу. Месторождения обычно заключаются в пределах первых квадратных километров, в редких случаях – десяти. Площади с прогнозными ресурсами могут достигать и тысячи квадратных километров. При этом не каждая площадь с Р3 обладает реальными запасами. Если посмотреть реалистичнее (на программу. – «Курсив»), я бы не стал ожидать ничего прорывного. Прирастить прогнозные ресурсы большого труда не составляет. Вопрос – что с ними дальше делать?» – отмечает собеседник «Курсива».
Илья Гарбузов делает вывод: госпрограмма не принесет каких-либо значительных результатов.
«Стадийность планируемых работ не подразумевает новых открытий, если только случайно, но случайно уже все найдено», – говорит он.
При этом самым ценным в госпрограмме он находит создание Национального банка данных и обеспечение широкого доступа к геологическим архивам. По его мнению, другими полезными нововведениями могут быть льготы на геологоразведку, например отмена НДС.
«Разведка – это всегда лотерея, причем, скорее всего, ничего не найдешь», – добавляет он.
Гарбузов напомнил, что государство уже имеет позитивный опыт в улучшении инвестклимата для недропользователей, это отмена бонуса коммерческого обнаружения в Кодексе о недрах. Это сократило финансовые риски для компаний, которые еще не приступали к добыче, но уже инвестировали в разработку месторождения. …
Куралай Абылгазина
