Кластерное развитие горно-металлургического комплекса вызовет всплеск инноваций и укрепит его способность успешно конкурировать на мировом рынке
Достижение амбициозной задачи по вхождению Казахстана в 30-ку наиболее развитых стран мира невозможно без становления и роста таких базовых для республики отраслей, как горнодобывающая и горно-металлургическая промышленность, имеющих большой потенциал повышения конкурентоспособности. При этом, по мнению ведущих экспертов, наиболее эффективной формой экономического «возмужания» является создание кластеров, выступающих своеобразными «точками роста» внутреннего рынка и экспортной составляющей. Устойчивое развитие любой национальной экономики сегодня достигается благодаря сильным рыночным позициям отдельных вертикально интегрированных компаний, структурированных по признакам отраслевого кластера. К числу таковых в нашей стране с полным правом относят предприятия Евразийской Группы (ERG). Об особенностях кластерного подхода, его методологии, проблемах и прогнозах – в беседе с директором горного департамента ТОО «Научно-исследовательский инжиниринговый центр ERG» доктором технических наук, профессором Сейтгали ГАЛИЕВЫМ.
– Сейтгали Жолдасович, в свое время, когда формировалась государственная программа форсированного индустриально-инновационного развития, в ее рамках намечалось создать пилотные кластеры в черной и цветной металлургии, но процесс этот, скажем так, затянулся. В чем причина? Сказалось ли отставание в разработке научно-методического обеспечения, общая ли неподготовленность отрасли к новым формам организации бизнеса или нехватка специалистов?
– Возможно, отсутствие надлежащей координации в деле кластерного строительства. К примеру, в 2005 году была предпринята попытка создать металлургический и металлообрабатывающий кластер на базе СЭЗ «Сары-Арка».
Благо, все предпосылки к тому были: и производственный потенциал, и сырьевая база, которая только по основным видам твердых полезных ископаемых исчислялась в 758,2 млрд. долларов. Запасы же и прогнозные ресурсы карагандинских недр достигали и вовсе колоссальной суммы в 1162,0 млрд. долларов. За время осуществления проекта удалось достичь отдельных положительных результатов, тем не менее, ожидаемого экономического и технологического прорыва не произошло. Спустя семь лет после старт-апа кластер остановился в своем развитии. Главной причиной тому, на мой взгляд, стало смещение акцентов с надлежащего финансирования мероприятий
по кластерному строительству на решение текущих производственных задач, а также отсутствие механизма инновационного обмена между различными сегментами кластера. И эти просчеты были учтены отраслевой наукой. В частности, Казахстанским институтом развития индустрии (КИРИ) инициирована разработка научно обоснованной методологии кластерного развития. А его стратегия применительно к отдельно взятой компании ERG предложена научно-исследовательским инжиниринговым центром компании. Суть подобного подхода – обеспечить устойчивый экономический рост предприятий Евразийской Группы, в основном использующих местное сырье, за счет кооперации новых и существующих производств путем оптимизации и удлинения технологических цепочек, их локализации.
Свой вклад в теоретическое и нормативно-правовое обеспечение кластеризации экономики вносят и государственные органы. Так, на сегодняшний день утверждены две концепции – формирования перспективных национальных кластеров республики до 2020 года и индустриально-инновационного развития страны, а также – госпрограмма ИИР на 2015 – 2019 годы. Таким образом, можно констатировать, что важность кластерного подхода осознается и переценивается на всех уровнях управления отраслью. И к вопросу о квалифицированных кадрах… Был бы государственный интерес – а кадры будут.
– В том, что компания ERG – флагман отечественной индустрии, стала своего рода испытательной площадкой для апробации принципов кластерного развития, усматривается определенная логика. Но какое именно подразделение Группы – угольное, железорудное, алюминиевое, ферросплавное – взято вами за основу и почему?
– Мировой опыт показывает, что формы объединения, похожие на кластеры наиболее глубоко и всеобъемлюще восприняты алюминиевым бизнесом. Обычно такие формы кооперации позиционировали себя как «вертикально интегрированные компании». А по сути, кластеры можно считать пулом предприятий-участников рынка, связанных долгосрочными контрактными обязательствами по эффективному использованию сырьевых и энергетических ресурсов и накоплению специфических преимуществ с целью совместного осуществления предпринимательских проектов. При этом одной из основных особенностей кластерного пула (что, кстати говоря, нашло наиболее яркое отражение именно в алюминиевой отрасли), является наличие стратегического планирования. Оно определяет некие этапы стратегии развития, порядок взаимодействия с субъектами кластера.
Алюминиевое подразделение компании ERG представляет собой вертикально интегрированную технологическую цепочку, включающую в себя как добычу сырья (Краснооктябрьское и Тургайское бокситовые рудоуправления), так и его переработку до стадии глинозема (Павлодарский алюминиевый завод) и, наконец – металлургический передел (АО «Казахстанский электролизный завод») по выпуску металлического алюминия. Разумеется, каждый из этих сегментов, работающих на конечный результат, одинаково заинтересован и в сохранении собственных рыночных преимуществ, и в выработке единой стратегии развития, направленной на повышение конкурентоспособности. Вот почему наряду со стратегическим планированием для подразделения, ориентированного на внедрение элементов кластера, так важен непрерывный обмен экономической, технологической, научной информацией, обеспечивающей быстрое распространение новшеств по цепочке поставщиков и потребителей. Инструментом такого информационного взаимодействия, как правило, становятся современные автоматизированные системы корпоративного управления.
Напомню, в 2013 году в АО «ТНК «Казхром» приступили к осуществлению проекта «Стрела», целью которого является автоматизация и усовершенствование бизнес-процессов, а в конечном итоге – интеграция всех структурных подразделений. В минувшем году Научно-исследовательский инжиниринговый центр ERG рекомендовал к внедрению другой программный продукт – автоматизированную систему корпоративного управления геотехнологическим комплексом с рабочим названием «Джетыгара», который со временем, возможно, в чем-то дополнит большой IT-проект Группы.
Опыт кластерного развития алюминиевого подразделения ERG послужит локомотивом для внедрения элементов кластера в других отраслевых пулах – ферросплавном, железорудном, угледобывающем. Взять то же Соколовско-Сарбайское горно-обогатительное производственное объединение, дающее сегодня в виде окатышей до 90% всего железорудного сырья, получаемого в республике. Кто запрещает пойти дальше, удлинить технологическую цепочку и наладить выпуск продукции с более высокой добавленной стоимостью – металлизированных брикетов? Планы такие имеются, над их осуществлением в компании работают.
–Означает ли это, что кластерный подход универсален и может быть полезен не только в рамках отдельных дивизионов отдельной Группы, но и для ряда других горно-металлургических компаний? Каковы, на Ваш взгляд, «горизонты масштабирования» принципов кластерного строительства?
– Давайте исходить из того, что без повышения конкурентоспособности в условиях мирового финансового кризиса отрасли просто не выжить. Только широкое внедрение инновационных технологий, энергосбережение и сокращение затрат способны сделать продукцию отечественного ГМК востребованной на внешних рынках. В этих условиях кластеры – лучшая форма освоения инвестиций, направленных на инновационное переоснащение предприятий. То есть, речь нужно вести не о каком-то конкретном кластере, но о применении принципов кластерного развития. Объект уже не столь важен. Эти принципы одинаково приемлемы и для АО «НАК «Казатомпром», и для ТОО «Казцинк», и для «KAZ Minerals plc».
Другое дело, что кластер формируется сугубо на добровольной основе. Для того, чтобы он состоялся как эффективная организация, кроме инициативы «снизу» необходимо еще наличие инноваций, информационного обеспечения, интеграции и экономического интереса. Субъекты кластера, прежде всего, должны осознавать, для чего они должны объединиться, выработать некую договорную базу своих взаимоотношений, сообща взаимодействовать, помня при этом и о своей конкретной выгоде, и об общей задаче. Затем предстоит решение чисто технических вопросов по структурному оформлению кластера. А далее, когда на определенном этапе индустриального развития горно-металлургическая отрасль республики будет представлена кластерами в основных своих видах производства, продумать систему их взаимодействия и регулирования на новом, более высоком уровне.
Если говорить о горно-металлургическом комплексе в целом – это задача государства. И во главе такого, скажем так, мега-кластера, исходя из опыта Канады, должен стоять отраслевой министр. Причем, помимо групп предприятий в кластерное сообщество должны быть включены научные институты, вузы и возможно даже юридические фирмы, занимающиеся анализом законодательной базы и подготовкой отраслевых законопроектов. Все эти субъекты в рамках единой структуры, допустим, отраслевого совета, каждый по своему направлению будут вносить предложения и рекомендации, которые станут предметом совместного обсуждения и выработки конкретных решений. Разумеется, для оперативного доведения принятых решений до всех участников мега-кластера надлежит сформировать эффективно функционирующую информационную систему. Какую информацию предоставлять, в каком объеме и кому, – все это должно быть четко взаимоувязано и согласовано со структурой управления и регулирования. Вот, вкратце, ответ на ваш вопрос о «горизонтах масштабирования» кластерного подхода.
– Отрадно, что в Ваших рассуждениях о перспективах кластерного развития учреждения науки мыслятся как непременный сегмент любого кластера. В чем, по Вашему мнению, заключаются задачи отраслевой науки на современном этапе и какие шаги организационного характера надлежит предпринять, чтобы повысить экономический эффект научных разработок?
– Тесное взаимодействие науки и производства, это, если хотите, тренд отечественной индустриализации. Собственным исследовательско-инжиниринговым центром обзавелась Евразийская Группа», АО «НАК «Казатомпром» имеет в своем составе Институт высоких технологий. Тесные деловые контакты с Восточно-Казахстанским техническим университетом поддерживает компания «Казцинк», и подобные примеры можно множить…
Все это свидетельствует о возросшем понимании того, что без инноваций конкурентоспособность отрасли не поднять. А модернизация производства на инновационной основе невозможна без стимулирования отраслевой науки. Напомню, когда формировался мастер-план развития горно-металлургического комплекса до 2030 года, в него было включено до 800 (!) различных проектов, как действующих, так и уже сформированных и готовых к реализации. Ясно, что все их нужно оценивать и продвигать. Для этого важно установить хотя бы взаимопонятные принципы и правила. Значит, необходим проектный офис, действующий в режиме on-line. Целесообразно формирование комплекса информационных технологий, которые позволят обрабатывать всю информацию по проектам каждого кластера и последовательно их осуществлять, увязывая с основными целями и задачами кластерного развития горно-металлургического комплекса.
Важно, чтобы инновации были казахстанскими, а не так, как на сегодняшний день: львиная доля всех отечественных инноваций имеет зарубежное происхождение.
В лучшем случае мы их как-то «районируем», приспосабливаем. И делаем это, следует признать, не очень эффективно. Адаптация зарубежных инноваций должна осуществляться на высоком уровне, а не на самом низком – эксплуатационном, когда обучили, как какой-либо конкретной технологией пользоваться – и вперед! В идеале ее следовало бы модернизировать, а лучше на этой основе разработать что-то принципиально новое, свое. Вот тот путь, который позволит республике войти в тридцатку наиболее развитых стран. Если жить за счет чужих инноваций, трудно рассчитывать на то, что станете самостоятельными и перспективными…
Мировой опыт свидетельствует, что национальная экономика может быть конкурентоспособной, если не менее 70% ее продукции находит внутреннее потребление. Предвижу возражения, мол, Казахстан имеет малую емкость внутреннего рынка. Но дело, думается, не в этом. Важно обеспечивать этот «стержень самостоятельности». Внутреннее потребление нужно организовывать.
И было бы хорошо, если б Казахстан, наращивая рыночные преимущества, работал не на себя, а обеспечивал экспорт продукции высоких переделов.
Но это пожелания. А вот прогнозы. В случае соблюдения в рамках кластерного подхода апробированных международным опытом принципов развития (научно-инновационный приоритет, объем финансирования на уровне 3-4% от ВВП) доходы горно-металлургического комплекса страны к 2030 году могут превысить 15 трлн. тенге.
Комплексное развитие отрасли, начиная от укрепления минерально-сырьевой базы и до верхних уровней передела минерального сырья (металлургических и других) позволит довести внутреннее потребление продукции ГМК до требуемых 60-70% и увеличить доходы от экспорта до 500-700 млрд. долларов.
«Горно-металлургическая промышленность» №3, 2015, Юрий Владимиров
