В поисках баланса
В Казахстане идет обсуждение нового Экологического кодекса. Изменения коснутся многих чувствительных вопросов, поэтому сейчас идут жаркие дискуссии и звучат разные предложения. Государство заинтересовано в пополнении бюджета и выполнении обязательств по международным соглашениям, экологи отстаивают свои интересы, а промышленники призывают к балансу, в котором будут учтены в том числе интересы бизнеса. Разобраться в нюансах грядущих перемен помогает директор департамента экологии и промышленной безопасности Ассоциации горнодобывающих и горно-металлургических предприятий Талгат Темирханов.
-Талгат Кенесович, почему назрела необходимость в разработке нового Экологического кодекса?
– Многие положения Экологического кодекса устарели. Документ был принят в 2007 году, и за это время порядка 60 раз в него вносились всевозможные изменения. За последние 10-11 лет экологическая обстановка в стране не поменялась в лучшую сторону. А в некоторых городах стала хуже, в основном в промышленных регионах – городах Усть-Каменогорск, Павлодар, Караганда, которые относятся к числу самых загрязненных. В начале этого года президент Казахстана Нурсултан Назарбаев поручил кардинально пересмотреть подходы к сырьевой составляющей страны, в том числе в вопросах экологии. Это использование отходов, увеличение объемов переработки и многие другие. Правительством был разработан национальный план реализации Послания президента, в котором намечена разработка нового Экологического кодекса до 2020 года. Концепция нового кодекса подготовлена, уже прошла ряд обсуждений и согласований. В середине сентября данная концепция будет выноситься на рассмотрение межведомственной комиссии, после ее утверждения начнется разработка непосредственно норм кодекса.
– Какие произойдут изменения в новом Экологическом кодексе?
– Поскольку действующий подход не приносит должного результата, проводится работа по разработке нового Экологического кодекса с учетом наилучшей практики стран – членов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в частности, Чехии, Швейцарии, Германии, других западных стран. Учитывая их опыт, мы стремимся внести в природоохранное законодательство более прогрессивные и действенные практики. Тем более, президент ставит задачу по вхождению Казахстана в тридцатку наиболее развитых стран, а экологическая составляющая здесь играет важную роль. В конечном счете отразится на повышении благосостояния населения, возможности дышать чистым воздухом. Новый Экологический кодекс будет нацелен на минимизацию воздействия крупных промышленных предприятий на экологическую обстановку. Действующее законодательство, естественно, необходимо менять, так как сейчас ситуация такова, что государство требует от предприятий выполнения природоохранных мероприятий на собственные средства, но при этом забывает о том, что у них есть вторая нагрузка в виде экологических платежей.
– На какие цели сейчас направляются средства этих платежей, так называемых «экологических штрафов», которые взымаются с предприятий, превысивших определенные нормы выброса загрязняющих веществ?
– Предприятия ежегодно оплачивают экологические платежи, причем в больших объемах. Например, АО «АрселорМиттал Темиртау» в прошлом году заплатило порядка 3 млрд тенге. Однако при этом возврат от этих экологических платежей на природоохранные мероприятия минимальный – от 0,5 до 3%, что, естественно, не дает возможности улучшить экологическую обстановку в регионе, этих денег просто не хватает. У акиматов свои задачи – различные социальные проекты, строительство дорог, детских садов, школ. Цели расходования средств разные, в каждой области они свои. Экологические платежи на сегодня не привязаны к целевому использованию. Деньги поступают в местный бюджет, и акимы ими распоряжаются на свое усмотрение, нет четкой регламентированности, какой объем или процент от этих платежей должен идти на решение экологических задач. Порой акимы показывают строительство дорог как экологическое мероприятие, якобы это приводит к снижению пыления. Мы считаем, что это социальные вопросы и они никак не связаны с улучшением состояния атмосферного воздуха. Все-таки эти деньги нужно оставить у компаний, чтобы они более эффективно устанавливали очистные сооружения, фильтры, внедряли новые технологические циклы. Это поможет кардинально поменять ситуацию, ведь когда бизнес занимается этим, то он более эффективно использует средства.
В начале года были обсуждения в Темиртау вокруг выпавшего черного снега. Туда выезжала специальная комиссия, вице-министр проводил ряд совещаний с акимом области. Одно из ключевых предложений, которое мы тогда озвучили и которого придерживаемся по сегодняшний день, – это сохранение экологических платежей у самих компаний. Можно было бы вообще не взымать эти платежи, а поставить четкие критерии того, чего необходимо достичь компаниям, чтобы выдержать требуемые показатели по выбросам. При этом нет необходимости ждать 2020 года, принятия нового Экологического кодекса. Эту работу необходимо проводить уже сейчас.
– Какой позиции в этом вопросе придерживаются правительство и Министерство энергетики?
– Вопрос снижения нагрузки на окружающую среду с каждым годом становится все более актуальным. Мы надеемся, что вопрос возврата экологических платежей в текущем или в следующем году будет обсуждаться в правительстве. Та концепция, которая разработана Министерством энергетики на сегодняшний день и прошла ряд согласований, предусматривает внедрение комплексных экологических разрешений (КЭР) на долгосрочный период в 5-10 лет. Компания может получить КЭР и до момента кардинального изменения технологии или строительства новых источников выбросов не заходить в министерство. Но одним из условий получения КЭР является внедрение наилучших доступных технологий, то есть тех передовых технологий, которые сейчас существуют в мире и позволяют достичь минимального объема выбросов и сбросов, а также экологически безопасного размещения отходов. Если казахстанская компания выбрала путь «озеленения» и внедрения наилучших доступных технологий, то она освобождается от платежей. Нужно понимать, что это производственные объекты и свести до нуля выбросы и сбросы просто невозможно. При этом, если компании будут соответствовать наилучшим технологиям, то с них никаких платежей взымать не надо – это международная практика.
– В последнее время много внимания уделяется внедрению так называемых «зеленых» технологий и сокращению вредного воздействия на экологию. Что уже сегодня делают горнодобывающие и горно-металлургические предприятия Казахстана в этом направлении?
– Есть компании, которые достигли очень хороших показателей. На АО «АрселорМиттал Темиртау» введены в эксплуатацию рукавные фильтры на перегрузочных узлах в агломерационном цехе. Благодаря этому концентрация пыли снижена с 250 до 20 мг на кубический метр. На многих шахтах у них сейчас используется метан для производства электроэнергии для собственных нужд. Обычно этот метан в результате дегазации и проветривания выбрасывается в атмосферу. Это пилотные проекты, им буквально 5-6 лет. Это хорошая практика, одно из перспективных направлений для угольных шахт карагандинского бассейна. Компания «Казцинк» также достигла значительных результатов: выбросы тяжелых веществ и пыли снижены с 94 до 12 тонн, то есть почти в 8 раз. Сейчас на предприятии прорабатывается проект по очистке вод и доведению их до питьевых показателей, стоимость проекта – 5 млн долларов. «Казахмыс» пошел радикальным путем и рассматривают внедрение гидрометаллургической технологии взамен традиционной пирометаллургии, что практически исключит выбросы загрязняющих веществ. Это очень дорогостоящая технология, требуется дорогое оборудование, в компании сейчас просчитывают все детали этого проекта.
– В новом Экологическом кодексе будут предусмотрены какие-то стимулирующие механизмы для внедрения экологически безопасных технологий?
– Да, мы ожидаем, что новое природоохранное законодательство даст нам эту возможность. Повторю, что внедрение «зеленых» технологий, в том числе очистных сооружений и другого оборудования, потребует огромных финансовых средств, и поддержка государства здесь просто необходима. У многих понятие «озеленение» производства ассоциируется лишь с установкой улавливающего оборудования на источнике, и это должно снизить объемы выбросов. Нет, это зачастую пересмотр всего технологического цикла, этапов – подготовка руды, обогащение и все остальное. И тогда на выходе будет снижение вредных выбросов. Только комплексный подход к технологии позволит достичь результата.
– Два года назад Казахстан ратифицировал Парижское соглашение о климате. О чем говорится в этом соглашении и выполняет ли наша страна принятые на себя обязательства?
– Да, республика ратифицировала Парижское соглашение по климату, и у нас теперь есть обязательства по снижению выбросов парниковых газов. Разработан национальный план, и те компании, которые выбрасывают 20 тысяч тонн и более, вошли в специальный реестр и получили квоты. Пока у нас есть «люфт» для выполнения этих соглашений. Но через 5-10 лет нам будет тяжело придерживаться требуемых показателей. Нам в любом случае надо будет снижать выбросы парниковых газов. Но в мире нет такой уникальной установки, которая позволит свести к минимуму выбросы CO2. В любом случае потребуется снижение производственных мощностей. Мы к этому вопросу относимся очень трепетно. Идут дискуссии о том, как достичь этих показателей, не уменьшая производственных мощностей горнодобывающих и нефтяных предприятий, энергетического сектора. Основные компании, которые выбрасывают углекислый газ в большом объеме, сконцентрированы в энергетическом секторе, и основную нагрузку несут именно энергопроизводящие компании. При этом не стоит забывать, что традиционная энергетика позволяет стабильно работать горно-металлургическим предприятиям. Здесь необходимо сохранить некий баланс, чтобы не нанести ущерба промышленности.
– По информации Министерства энергетики, в стране есть огромные залежи техногенных минеральных образований (ТМО), которые остались от деятельности горно-металлургических предприятий. Что делать с ними?
– Речь идет о 11 млрд тонн ТМО. Это отходы производства, которые с 30-х годов прошлого века собирались и накапливались. Их переработка была бы выгодна и предприятиям, которые получили бы сырье, и выгодна в плане улучшения экологической обстановки. Ранее был принят Кодекс о недрах, который предусматривает стимулирование геологоразведочных работ и привлечение инвестиций в добывающий сектор, но геологоразведочные работы будут проводиться поэтапно, и сиюминутно нам информацию по залежам никто не даст. Некоторые компании ощущают истощение сырьевой базы, так почему бы им не использовать ТМО в технологических циклах? Из них можно доизвлекать и получать горно-металлургическую продукцию. Сейчас нам позволили их перерабатывать. Но оказалось, что нужно столько заплатить, что это становится невыгодно. Здесь возникает двойная плата за повторное размещение. Повторная плата возникает именно тогда, когда компании хотят повторно разместить отходы от переработки ТМО. Мы предлагаем в виде стимулирующего механизма освободить предприятия от повторных платежей. Тогда они будут заинтересованы в применении технологий по переработке техногенных минеральных образований. Сейчас идет обсуждение с Министерством национальной экономики и Министерством энергетики. Концептуальное понимание есть, что действительно идет двойной платеж. Я думаю, до конца года будет найдено решение этого вопроса.
Сергей Барановский
https://dknews.kz/citaite-v-nomere/v-poiskah-balansa.html
