21 февраля в 15:00 в студии BNews.kz состоялась онлайн-конференция на тему «Что изменит в отрасли новый кодекс о недропользовании?». Как повлияет на геологоразведку принятие международных стандартов? Как будет развиваться минерально-сырьевая база? Что представляет собой лицензионный порядок? О том, какие изменения внесет в развитие отрасли новый кодекс, расскажет директор Департамента недропользования Министерства по инвестициям и развитию Республики Казахстан Руслан Баймишев.
Ведущая. Добрый день, уважаемые пользователи информационного портала BNews.kz. Я рада поприветствовать вас в рамках прямой трансляции. Тема нашей онлайн-конференции – «Что изменит в отрасли новый кодекс о недропользовании?». И об этих изменениях расскажет наш сегодняшний гость. Позвольте представить вашему вниманию — директор Департамента недропользования Министерства по инвестициям и развитию Республики Казахстан Руслан Баймишев. Добрый день, Руслан!
Р. Баймишев. Здравствуйте!
Ведущая. Рада приветствовать Вас в рамках нашей обновленной студии!
Р. Баймишев. Спасибо, взаимно!
Ведущая. И перейдем непосредственно к вопросу. Тема конференции звучит: Что изменит в отрасли новый кодекс о недропользовании? Хотелось бы обратиться к предпосылкам, которые привели к тому, что решили произвести такие изменения.
Р. Баймишев. История возникновения идеи подготовки кодифицированного акта по недропользованию лежит в тех проблемах, которые накопились в отрасли за эти годы. Основной целью данного кодекса, который кардинально меняет систему недропользования в Казахстане, в части твердых полезных ископаемых, явилось то, что есть необходимость в улучшении инвестиционного климата нашей страны, чтобы инвестор пошел к нам и начал работать именно в геологоразведке, чтобы обеспечить восполнение минерально-сырьевой базы. Анализ ситуации, который делали до этого наши коллеги – это привлекались Международные институты, то есть специалисты ОЭСР, то что на сегодняшний день в Казахстане, а у нас очень богатая страна — большое количество полезных ископаемых, но на практике – более 90 % основных видов законтрактованы, то есть это добычные проекты и на них работают. В разведку инвестиции не идут. Возьмем простой пример прошлого года, мы сейчас анализируем статистику – из 1 трл. тенге, которые вложили компании-недропользователи инвестиций в стране, лишь 25 млрд. пошли на геологоразведку. Что такое 2,5 %? Хотя в идеале должно быть, сколько добыл-столько и восстановил. Тот сырьевой баланс, та сырьевая база, которая сегодня используется, она была открыта в Советский период. В годы независимости Казахстана она лишь дорабатывалась, до изучалась. Поэтому уже сегодня действующие предприятия с ними работают. А что дальше? Дальше нам необходимо открытие новых месторождений, которые откроют инвесторы и будут работать на них. Соответственно, экономике будет доход от этого. Это было основной предпосылкой-первой. И конечно было изучено наше действующее Законодательство, которое выявило ряд проблем. Это, во-первых, очень забюрократизированность процедур, которые сегодня мы имеем, это – закрытость геологической информации, такого в мире нигде нет, то есть обычно чтобы привлечь инвестора мы показываем: смотрите, какая у нас страна, смотрите, какие у нас данные и приходите. Тем более, что наша страна очень хорошо была изучена как в Советский период, так и сейчас. У нас порядка 130 тыс. отчетов находятся в Фондах, то есть это не пустое место. Эту информацию нужно показывать, ее нужно рекламировать. Для этого, конечно, нужно изменить Закон и эти основные предпосылки были заложены в том, чтобы кардинально поменять его и создать новый кодекс о недрах и недропользовании, который обеспечит привлечение инвестиций.
Ведущая. В новом проекте Кодекса о недрах планируется развитие геологоразведки, а также, принятие международных стандартов. Можете рассказать об этом?
Р. Баймишев. В начале своего выступления я говорил, что геологоразведка может развиваться двумя путями. Первый – это путем вложения средств за счет бюджета, ежегодно у нас порядка 10-13 млрд государство тратит на региональные исследования общего характера. Точечно государство не может исследовать, это все-таки должны исследовать недропользователи, то есть – инвестор, который вкладывает деньги, рискует, но в случае выигрыша он хорошо зарабатывает. Проводя эти исследования, недропользователь сталкивается здесь с одной проблемой, что те запасы, которые он разведует и утверждает, они проходят экспертизу в Государственной комиссии по запасам. Никаких претензий к нашим коллегам, это система выработанная, она досталась нам в наследство с советского периода, но эта система не в полной мере соответствует международным стандартам. То есть, международные банки не доверяют нашей системе, они говорят: да, вы подтвердили эти запасы, но мы этому не верим, у нас есть свои требования. В этой связи, в прошлом году Казахстан вступил в семейство Crisco. В чем концептуальная разница, в том что в Crisco за достоверность запасов отвечают компетентные лица – это эксперты с большим стажем работы, которые дорожат своим именем и, подписываясь под этим документом, что здесь лежит, к примеру, 10 тонн золота, он отвечает не только законодательно, но отвечает еще и своей репутацией. Эта практика в мире показала свою целесообразность, то что люди начали работать, правильно проводить исследования, сопровождать свои исследования с такими компетентными экспертами, и те запасы которые выходили на биржу, в последствие для привлечения инвестиций, они принимались и банками, и инвесторами. Вот эту систему мы в Казахстане внедряем с этим Кодексом и с будущего года она будет работать. Государство уже не будет подтверждать запасы, которые вы разведуете, их должен будет подтвердить соответствующий эксперт в отрасли и на его заключение будут приходить деньги. Такая система во всем мире работает, я думаю у нас она тоже будет иметь успешное продолжение. Тем более что в Казахстане еще остается большое количество квалифицированных геологов, которые сегодня проходят обучение и которые будут, я надеюсь, приняты этой системой, как компетентные лица.
Ведущая. Вы говорили о месторождениях, отсюда у меня такой вопрос – на сегодняшний день какие месторождения в Казахстане активно развиваются а какие требуют доработок?
Р. Баймишев. Знаете, у геологов никогда не было четкого крена на именно какого вида полезного ископаемого сегодня необходимо разведывать или проводить исследования. Например, ты вышел в поле, ты исследуешь данный участок на все проявления, но как показывает практика – цветные металлы, такие как золото, медь, свинец, цинк, они у нас в активной разработке уже есть. На сегодняшний день более 95 % этих месторождений добывается. Черные металлы – железо, уголь, они у нас есть в разведуемых запасах, но пока в них нету такой потребности. Тенденции в мировой политике и экономике тоже диктуют свои условия. В последнее время очень актуален вопрос по разведке редкоземельных элементов. Вы наверно слышали о литиевой революции. Когда мы говорим о переходе на электромобили, то конечно возникает потребность в таких материалах. Сегодня поэтому государство заинтересовано в развитии редкоземельных элементов, сырьевой базы земельных элементов и литиевых месторождений.
Ведущая. Спасибо большое! Также с введением нового Кодекса планируется введение лицензионного порядка. Что это за процесс?
Р. Баймишев. Это общемировая практика. Мы брали за основу Австралийский метод, он считается передовым методом в сфере недропользования. Потому что, если сравнивать Казахстан, то у нас на сегодняшний день по твердым полезным ископаемым 480 контрактов, а Западная Австралия, которая считается передовым в этом законодательстве в мире, имеет порядка 17 тысяч лицензий. То есть, соотношение налогоплательщиков чувствуется. Принцип такой- вся территория Казахстана будет разделена на блоки, 1 блок равен минута на минуту, это географические минуты, это порядка 2 квадратных километров. Что бы представить это расстояние, это расстояние от ТРЦ Хан-Шатыр до монумента Байтерек — это 1 блок. На этот блок можно получить лицензию. Максимально таких лицензий может быть выдано 10 штук. Вы получаете лицензию и у вас есть лишь обязательства по: первое — по выплате арендных платежей; второе — по минимальным затратам, то есть вы ежегодно должны платить за аренду участка недр, и также вы должны еще и вкладывать туда средства, то есть не просто держать, а к примеру, минимум 10 тысяч долларов США необходимо вкладывать в 1 блок ежегодно – проводить геологоразведку и третье – лицензионный сбор, сбор за выдачу данной лицензии. Это конкретные прогнозируемые требования, которые вы обязаны выполнять, чтобы работать на этой территории. Почему это удобно? Почему это принято во всем мире? Потому что инвестор, приходя, четко прогнозирует все условия и платежи, которые ему необходимо будет понести данной стране. Он знает, что есть четкие правила как он получает эту лицензию и имеет не менее четкие правила как он может ее лишиться. В проектном Кодексе как раз-таки это и определено, то есть на сегодняшний день есть 3 основания по которым может быть отозваны данные лицензии. Но в идеале, получается ты знаешь, что если ты нарушишь и ее отзовут, то каких-либо других моментов не может возникнуть. Почему это стало актуальным? Наша сегодняшняя система – контрактная, она предполагает, что контракт может быть расторгнут за нарушение условий контракта. А сколько их? Их может быть – 90 таких условий. По которым любой из них может быть расторгнут. Но я считаю, это неправильно, поэтому мы переходим на такой режим.
Ведущая. Спасибо большое за такое детальное объяснение! Я более чем уверена, что для пользователей это будет полезно. Следующий такой вопрос- что помимо тех изменений, которые Вы сегодня уже озвучили, повлечет за собой внедрение нового Кодекса?
Р. Баймишев. Во-первых, мы конечно же ожидаем повышение биологической изученности Казахстана. Следует отметить, что у нас территория Казахстана, как я в начале говорил, очень хорошо изучена, то есть у нас нет территорий, как например в Африке, где нога геолога не ступала. У нас на всей территории изучено достаточно детально, но теми методами, которые были актуальны в тот период. Они конечно устарели. Если раньше мы могли исследовать территорию на глубину 50 метров, например, это было еще актуально. На сегодня поверхности месторождений уже открыты, есть возможность уйти на глубину и технологии это позволяют. Для того чтобы эти исследования проводить, в том числе перепроверять те данные, которые были получены ранее, для этого необходимо создание условий. Которые будут созданы законодательством в рамках данного кодекса. С повышением изученности, то есть если даже сегодня инвестор провел какие-либо работы и обнаружил какие-то проявления месторождений полезных ископаемых, но они сегодня не актуальны, например, цена золото или на никель не так высока, то через какой-то период мы уже будем знать, что у нас такие проявления есть и их можно дорабатывать в любой момент, но эта информация остается в стороне. То есть, закладывается такое условие, что геологическая информация прошлых лет доступна, но и та информация которая будет добываться недропользователями в период совоей работы, она будет так же потом публичной и каждый может этим пользоваться. Я говорю про геологическую изученность, потому что есть такое сравнение, сколько страны тратят на геологическое изучение 1 квадратного километра у себя в стране. Если в Канаде и Австралии доходит порядка до 200-300 долларов США за квадратный километр, то у нас к сожалению эта цифра остановилась на уровне 7 долларов США за 1 квадратный километр. У нас конечно есть ожидания, что с облегчением процедур входа в геологоразведку появятся соответствующие инвесторы, будет открытие новых месторождений по заключению специалистов. Маккензи проводил исследования, и они сделали вывод, что у нас в стране есть не открытых месторождений, более 10, таких как Жезказган по объему. Это такие прорывные проекты в области КПИ, которые не только поднимут экономику, но и обеспечат создание рабочих мест, то есть возьмут на себя соответствующую социальную нагрузку. Это то, что мы ждем в первую очередь от нашего Кодекса.
Ведущая. Спасибо большое! Насколько я знаю, Кодекс будет принят к концу текущего года и, следовательно, новые нормы заработают со следующего 2018 года?
Р. Баймишев. Да, у нас такой план – в сентябре текущего года мы собираемся внести его в Парламент, но при этом с депутатами мы уже активно работаем. Есть Комитет, который очень активно участвует в нашей работе. С ними мы уже проводили выездные заседания. В прошлом году, в ноябре, мы выезжали в город Актобе и вместе проводили там соответствующую разъяснительную работу – что нам ждать и какой будет Кодекс в итоге, какие принципиальные различия между твердыми полезными ископаемыми и углеводородным сырьем нам стоит ожидать. Были очень хорошие дебаты и обсуждения. Также мы проводили общественные слушания в Министерстве, была очень большая заинтересованность со стороны граждан. Я скажу, что были и конструктивные предложения, а также те острые моменты, которые были озвучены и сейчас приняты в работу, есть возможность над ними еще подумать. То есть, мы постарались не наступать на старые грабли, скажем так, по ходу разработки Кодекса работать максимально с общественностью, с бизнесом и с депутатским корпусом. Потому что это именно те люди, с которыми мы в любом случае столкнемся на стадии выхода данного законопроекта. Я считаю, что, обсудив эти моменты сейчас, мы избежим непонимания в будущем. Будем надеяться, что мы успеем эту работу завершить и я уверен, что мы успеем завершить до конца года, в сентябре он будет внесен и 1 января 2018 года он вступит в действие.
Ведущая. Мы логически подошли к вопросу, который я хотела озвучить, относительно тех предложений, которые поступают от экспертов и общественности. Что в первую очередь их интересует?
Р. Баймишев. Экспертов сегодня интересует максимальное упрощение процедур администрирования и снижение государственного контроля. Мы понимаем, что тот государственный контроль, который сегодня существует, он не вполне эффективен и вы слышите поручения Главы государства, что нужно дать бизнесу больше возможности регулировать сферу самим. Для этого принимаются стандарты Crisco, которые будут обеспечивать возможность самим принимать решения о количестве запасов. Мы пытаемся максимально отойти от тотального государственного контроля. К примеру, сегодня вы побеждаете на аукционе и берете участок недр, и прежде чем вы дойдете до заключенного контракта под который будете финансировать деньги, по закону может пройти порядка 24 месяцев. Не каждый инвестор готов ждать 2 года, для того чтобы начать финансировать данный проект. Это связано с согласованием с соответствующими государственными органами, которые должны дать свое заключение. На экспертном уровне мы уже убедились, что нет необходимости, например, досконально изучать и давать такую экономическую экспертизу. То есть контракт вы — инвестируете, вы — пытаетесь с данного проекта получить выгоду, почему тогда государство дает заключение о том, насколько оно для вас будет эффективно и целесообразно. В плане рационального использования недр, как правило недропользователь заинтересован в комплексной выработке месторождений, он хочет извлечь максимальное количество ресурсов. На сегодняшний день мы перепроверяем это и даем заключение, что эти подходы рациональные и действительно комплексно используются месторождения. То есть переходя от такого тотального контроля, мы оставляем единственный момент, который имеет место ужесточения, что экспертов тоже тревожит, это то что касается вопросов ликвидации и экологических последствий. Здесь мы не имеем право «ослабить гайки», скажем так, тут наоборот идет ужесточение. Прежде чем ты начнешь разрабатывать какой-либо участок недр, нарушать земельную поверхность, ты должен обеспечить внесение гарантий что ты за собой уберешь. В мире есть такая не хорошая практика, когда недропользователи пользуясь лазейками законодательства, проводили работы, неудачную геологоразведку, бросали потом все и убегали и в итоге государство было вынуждено ликвидировать эти последствия за них. Не зря в нашей рабочей группе собрано 98 человек, в том числе ведущие эксперты и зарубежные страны ОСЭР, которые рекомендуют что необходимо очень внимательно подойти к этому вопросу и без соответствующего обеспечения средствами ликвидации последствий, никаких работ вы не начнете. Это то основное, что больше всего пугает. Также бурное обсуждение было по вопросам доступности геологической информации. Мы привыкли что те документы, которые лежат у нас на полках и это достаточно большой объем, к ним было проблемно получить доступ, порой уходило до полу года, чтобы просто ознакомится с информацией. 5 лет назад, прежде чем ознакомиться с геологической информацией, ты должен был сначала за нее заплатить, то есть- ты платишь, а потом тебе показывают за что ты заплатил. Мы этот подход поменяли сейчас, то что мы сделали это пока не совсем достаточно и технологии не стоят на месте. Сегодня мы опубликовали Интерактивную карту на сайте геологии и каждый может ознакомится с существующей ситуацией по недропользованию, кто в его регионе что разрабатывает и что разведует. Также, вся геологическая информация, которая имеется у нас в Фондах, вся описательная ее часть имеется в электронном архиве и опубликована на сайте. Доступность уже есть и экспертов это воодушевляет. И этот Курс поддерживается руководством нашей страны.
Ведущая. Это очень интересный подход – такой шаг максимальной открытости. И заключительный вопрос – в текущем году в Казахстане на аукцион выставят 100 участков для геологоразведки. Кто будет иметь доступ к этим участкам и в каких регионах?
Р. Баймишев. Хороший вопрос! Сегодняшняя практика проведения аукционов пришла к нам недавно. Ранее проводились тендера, предоставлялись заявки. Когда в 2015 году был впервые проведен открытый аукцион, были приглашены желающие, предварительно зарегистрировавшиеся и путем проведения аукциона было предоставлено право недропользования порядка 40 участков. Объем подписных бонусов, которые были уплачены в тот период, превзошли ожидаемое в сотни раз. Есть участки, в которых действительно заинтересованы люди. Эту практику решили сохранить и в этом году мы планируем провести такой аукцион. Мы заявили, что будут выставлены не менее 100 участков. До введения Кодекса, когда любой сможет прийти и получить участок, есть территории, которые инвесторам потенциально интересны. Мы не отказываем никому в принятии заявок, если территория свободна, мы принимаем заявку и готовы выставлять ее на аукцион что бы в честном споре, скажем так, этот участок был предоставлен. Регионы, которые будут охвачены – это практически весь Казахстан. Конечно же это много участков на Востоке нашей страны. Там есть Рудный Алтай, там большие перспективы открытий месторождений твердых полезных ископаемых. Ранее там были очень детально произведены исследования и там с большой уверенностью можно идти в разведку и говорить, что там открытия каких-либо месторождений. Также в Центральном Казахстане есть большое количество. В общем, территория Казахстана, как я говорил, достаточно хорошо изучена. Такие участки мы подбираем по всей стране. Это одно из направлений, которое мы сегодня реализуем – это аукцион. Второе – в преддверии Кодекса, то что сейчас действует принцип упрощённого предоставления права недропользования, по сути это принцип той же первой заявки, которая заложена в Кодексе. Сейчас – ты первый пришел, первый заявку подал и сразу на тебя участок оформляется и никаких процедур. Сегодня есть принцип первой заявки, который открыт по территориям вокруг города Степногорск, там порядка 4 000 блоков уже выставили. С 1 февраля т.г. стартовал прием заявок в Восточно-Казахстанской области, там слабо изученные территории и моногорода Аркалык. Таких участков на Восток – 3 000 блоков, на Аркалык – около 10 000 блоков и в Степногорске – 4 000. Интерес тут тоже есть. Люди подают заявку и через 25 дней у них уже контракт на руках. То есть, если сейчас подал, то в весенне-летний период можно уже выезжать и начинать работать. Впервые мы «обкатываем» данный принцип у нас в Казахстане. Нет никаких опасений, о которых мы думали, что все возьмут и начнут разбирать эти участки, нет этого не произошло. Те территории, которые были изучены- законтрактованы, а на слабо изученные участки люди идут вдумчиво. Из 4 000 блоков, которые были выставлены по Степногорску, заключено 18 контрактов. Это адекватные люди, которые пришли и сейчас работают.
Ведущая. То есть, настроенные на качественную работу?
Р. Баймишев. Да, которые ожидают в итоге получить результаты своей разведки и перейти на добычу. В Восточно-Казахстанской области порядка 20 заявок на сегодняшний день поступило. Контракты на их оформление в текущем месяце уже будут закончены. Пару заявок есть на территории Аркалыка. В принципе, эта система работает. И мы ожидаем, что если мы так откроем всю территорию Казахстана и упростим эти процедуры, то таких контрактов будет намного больше. Кодекс будет в 2018 году, а в этом году – это порядка 20 000 блоков, которые вы можете сегодня взять и получить контракт в упрощенном порядке и аукцион, который мы планируем провести, и в марте-апреле мы опубликуем перечень на сайте и в СМИ, чтобы люди могли знать по каким участкам они могут приобрести геологическую информацию и участвовать в данном аукционе. Ожидаем привлечение инвесторов.
Ведущая. Спасибо Вам большое за такую детальную и точную информацию! Хотелось бы пожелать Вам удачи в реализации намеченных целей и задач. Думаю, что работы у Вас достаточно много, амбициозных целей поставлено более чем достаточно. И я желаю Вам их полной реализации!
Р. Баймишев. Спасибо! А для наших зрителей, кому это было интересно, я хотел бы отметить, что подробная презентация Кодекса, которую мы делали на общественных слушаниях, она размещена на сайте Министерства. То есть по концептуальным моментам, которые невозможно уложить в нашу беседу, они все там размещены, в том числе и протокола и сам проект Кодекса есть на сайте. С ним вы можете ознакомится. Также мы открыты для предложений и обсуждения в любом случае идут. Мы будем надеяться на плодотворную работу и реализацию намеченных планов.
Ведущая. Ну а вам, уважаемые пользователи, хотелось бы напомнить о том, что за самой достоверной правовой информацией вы можете обращаться на информационный портал BNews.kz. Всего доброго! До новых встреч!
http://bnews.kz/ru/redesign/live/conference/chto_izmenit_v_otrasli_novii_kodeks_o_nedropolzovanii-2017_02_21-5563
